К налоговикам и таможенникам у казахстанского общества всегда была масса вопросов, а точнее, претензий. В последнее время таможенные органы сотрясают скандалы, причем коррупционного характера, а поднятые в этом году налоги на транспорт и имущество спровоцировали у народа бурю возмущения. Во время проведенной недавно реорганизации правительства налоговый и таможенный комитеты объединили в комитет государственных доходов Министерства финансов, пожалуй, в надежде навести порядок в этих сферах. Чего ждать от новоиспеченного ведомства, в интервью «Времени» ответил его глава Даулет Ергожин.
— Даулет Едилович, сегодня в соседней России модно «изобретать» новые виды налогов, последняя фишка — налог с продаж. Сначала предлагалось ввести его вместо НДС, а в итоге ввели не вместо, а вместе. Не ожидать ли нам в свете той же международной выставки «ЭКСПО-2017» чего-нибудь подобного?
— Резервов, которые сегодня есть в сфере налогообложения, достаточно. Вводить новые виды налогов преждевременно. Кроме того, это неизбежно приведет к инфляции, а следом — к увеличению кредитных ставок и замедлению темпов роста экономики. Сейчас перед созданным комитетом госдоходов стоит другая задача — обеспечить нормальное налоговое администрирование — взыскание имеющихся налогов. Мы начали заниматься недобросовестными компаниями, которые «балуются» заменой счетов-фактур, хитрыми путями выставляют себя банкротами. Проверяем предприятия нефтяного сектора, которые при одинаковых себестоимости, месторасположении и расходах имеют подозрительно разный уровень доходности, вычетов. За счет налаженного налогового администрирования мы планируем в следующем году дополнительно привлечь в казну 50 — 100 миллиардов тенге.
— Да, действительно, резервов в сфере налогообложения немало — если заглянуть в бюджет хотя бы 2014 года, то можно увидеть, что наряду с такими крупными налогами, как НДС или КПН, есть масса сравнительно мелких, к примеру, налог на землю, имущество. Почему бы не отменить их для того же малого и среднего бизнеса или сельхозпроизводителей? Глядишь, аграрный сектор, малый бизнес задышат свободнее, да и у ваших мытарей поубавится текучки с теми же пустографками…
— Освободить лиц от имущественных налогов теоретически неверно — любые материальные блага должны облагаться оброком. В Казахстане налоги для малого бизнеса сегодня просто мизерные: если оборот по патенту составляет менее одного миллиона тенге, то налоги выходят в менее чем 35 тысяч тенге (!) в год. А в сельском хозяйстве с учетом государственных субсидий и возврата НДС аграрий платит практически ноль тенге налогов. Человек, который хочет заниматься бизнесом, будет им заниматься, какое бы налоговое бремя над ним ни довлело. Налоги в Казахстане в 3–4 раза ниже, чем в Европе, однако там бизнес во всю кипит, а у нас только-только просыпается, значит, проблема не в налогах, а в головах. Государство в первую очередь должно создать условия для обучения бизнесменов — маркетингу, менеджменту, логистике. Например, в России налоги намного выше, чем у нас, однако это не мешает ей успешно реализовывать свою продукцию, благодаря опять же грамотному маркетингу.
Сегодня часто можно услышать разговоры о том, что предпринимателей завалили налоговой отчетностью, кругом царит бюрократия. Да, несколько лет назад такое имело место быть — вся налоговая отчетность бизнесменов занимала 1320 страниц! Но ее сократили в четыре раза — до 301 страницы, а позже открыли электронный кабинет налогоплательщика, что существенно экономит время. Я читал Налоговые кодексы США, Европы, где малым и средним бизнесом занимаются аж 60 процентов экономически активного населения. Так вот, казахстанский Налоговый кодекс намного проще. Поэтому разговоры о том, что бизнес не развивается из-за налогов, я считаю дилетантскими. Если же кто-то скажет, что готов заняться бизнесом, но ему мешают налоги, я готов с таким человеком лично встретиться и помочь разобраться в налоговой системе. Кроме того, на все вопросы я готов ответить на своей странице в Фейсбуке.
— Действительно, у предпринимателей возникает масса вопросов относительно налоговой отчетности. К примеру, в бюджете 2014 года заложено около 660 миллиардов тенге на возврат НДС. Но почему ставка налогообложения для нефтедобытчиков и других сырьевиков, преимущественно иностранных, в разы ниже, чем для пресловутого отечественного производителя?
— Налоги для нефтяного и не нефтяного сектора разные, потому что у первых есть еще и налог на добычу полезных ископаемых. В нефтяной отрасли на налогообложение нужно смотреть в совокупности. Наш отечественный товаропроизводитель не проигрывает. Тем более, с 2009 года мы перенесли акцент налоговой нагрузки на нефтяной сектор, чтобы поднять доходы тех, кто занят бизнесом в другой сфере.
— Многих бизнесменов сегодня также волнует вопрос предстоящей налоговой амнистии. Действительно ли кого-то освободят от налогов, или только спишут штрафы и пеню?
— Налоговая амнистия — это списание штрафов и пени, которые образовались у вполне добросовестных компаний в результате трудностей экономического характера, связанных, например, с поставкой, реализацией товаров. У предприятий, не имеющих проблем с законом, ранее не уклонявшихся от налогов, будет списываться задолженность, которая образовалась на 1 января и на 1 октября этого года не была погашена. Эту единовременную акцию, позволяющую встать бизнесу на ноги и начать все с нуля, мы завершим в ближайшие 3–4 месяца.
— Наряду с такой поддержкой отечественных предпринимателей государство сегодня активно внедряет стимулы и для иностранных инвесторов, на приток которых мы сегодня едва ли не молимся. Однако некоторые экономисты утверждают: иностранные инвестиции давно уже превратились из спасательного круга в удавку. Из официальных данных следует: вывоз доходов на ранее вложенные инвестиции в 2013 году превысил поступления новых, дав минус аж в 22,4 миллиарда долларов. Что делать с такой арифметикой?
— Да, это верная и смущающая некоторых статистика. Но отток капитала инвесторов неизбежен. Давайте разберемся: что получает от иностранных денежных вливаний экономика Казахстана? — рабочие места, налоги, новые производства, которые ранее лежали на боку либо вообще не существовали. Отказаться от иностранных инвестиций, полагая, что это удавка, значит, закрыться от всех и вести кочевой образ жизни. Мы не знаем многих технологий. Весь технологический прорыв произошел на Западе, поэтому мы должны привлекать оттуда специалистов, чтобы развивать собственную школу инноваций.
— Давайте поговорим о волнующей сегодня почти каждого казахстанца проблеме дефицита бензина в стране. Недавнее повышение розничных цен на него, к сожалению, не сняло остроту проблемы. Мы сидим «на подсосе» у России, где розничные цены выше наших. Но если россиянин минимум половину заправленного бака отдает в бюджет в виде налогов, то казахстанец — всего около 18 процентов. Если не казна и не автомобилисты, то кто же в выигрыше от такой политики?
— В Казахстане акцизы на нефтепродукты взимаются с нефтезаводов, и лишь малая часть — с автомобилистов. Проблем в налогообложении нет, а есть в технологическом процессе. Не все НПЗ оказались готовы перерабатывать нефть в высокооктановый бензин, потребность в котором в последние годы резко возросла соразмерно росту количества автомобилей на дорогах. Но сейчас правительство приняло меры, чтобы не в плановом, а в ускоренном режиме завершить реконструкцию НПЗ. Думаю, вопрос обеспечения страны нефтепродуктами будет решен в ближайшее время. Комитет госдоходов в свою очередь скоро начнет камеральную проверку основных поставщиков нефтепродуктов внутри Казахстана. Мы хотим выяснить, куда девались сверхдоходы, которые были до дефицита ГСМ, и не придерживает ли кто-то бензин на своих складах, чтобы нажиться за счет граждан.
— Недавно глава Министерства национальной экономики Ерболат ДОСАЕВ открыто признал: главным тормозом системных реформ, а значит, развития страны, остается коррупция. Наиболее коррупционными сферами он назвал суды, ЖКХ и таможню. Последняя теперь в вашем ведении. Не болит голова от такого наследства?
— Сам за руку никого пока не ловил. Таможенники в основной своей массе — добропорядочные сотрудники. Но в семье не без урода, поэтому над проблемой коррупции мы сейчас будем плотно работать. В налоговой системе мы разработали механизм, при котором налогоплательщик вообще не соприкасается с налоговиком, в результате так называемая бытовая коррупция значительно снизилась. То же самое хотим сделать на таможне, сократив количество таможенных проверок, введя электронное декларирование товаров, что позволит сократить коррупционное поле.
— Многие бизнесмены, кстати, утверждают: после завершения громкого хоргосского дела на этой таможне, да и не только там, все осталось по-прежнему. Вам есть, что им ответить?
— Таможня совсем недавно перешла в ведение нашего комитета, поэтому пока мне сложно судить. Если у кого-то есть конкретные материалы о том, что на Хоргосе или ином таможенном посту творятся безобразия, они могут прислать материалы на сайт правительства — будем разбираться.
— В свое время прежние руководители таможенного комитета не скрывали желания уйти из-под пяты Минфина и стать самостоятельным ведомством. От налоговиков тоже приходилось слышать нечто подобное. Теперь мытарей и стражей торговых границ вовсе «скрестили». А может быть, стоит взять и возродить то же Министерство госдоходов?
— Есть система государственного управления, и она не должна обсуждаться снизу — работниками и даже руководителями комитетов. Снизу могут идти рекомендации, а обсуждение — на уровне Администрации президента и правительства. На нынешнем этапе выделять таможенников и налоговиков в отдельные органы неправильно. Мы сейчас должны заниматься администрированием, а не политикой — это как раз прерогатива министерства. Все правила игры уже созданы, и мы должны сделать их работающими. Сейчас время не амбиций, а работы!