Единственным итогом пятничной встречи тройки лидеров Евразийского союза в Астане было «громкое» предложение Владимира Путина коллегам перейти на единую валюту. «Мы условились с партнерами продолжить координацию монетарной политики. Думаем, пришло время поговорить и о возможности формирования в перспективе валютного союза», — заявил Путин
Для тех, кто следит за новостями, это не стало неожиданным: 10 марта Путин поручил ЦБ и правительству РФ изучить перспективу создания валютного союза в ЕАЭС до 1 сентября. Да и вообще тема эта в отношениях трех стран, особенно в отношениях России и Белоруссии, звучала за последние десять лет уже не раз. И все эти годы Путин предлагал создать его, а Александр Лукашенко отказывался.
По словам президента Белоруссии, валютный союз может быть заключен только после создания общего рынка товаров, капитала и рабочей силы. А выполнение этой задачи в Евразийском экономическом союзе официально намечено на 2025 год. «Не думаю, что это будет завтра, и не думаю, что это будет при моей президентской жизни, — заявил белорусский лидер на скандальной пресс-конференции по итогам создания ЕАЭС в январе. — Потому что до того, как подойти к единой валюте, надо решить очень многие вопросы, и прежде всего вопрос, который мы отложили до 2025 года».
Но на этот раз Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев пока никак не обозначили свою позицию по поводу валютного союза. И тому есть несколько причин. Во-первых, документы по формированию Евразийского Центрального Банка с переходом к единой валюте к 2025 году были подписаны в Казахстане еще в прошлом году. Во-вторых, хозяином встречи был Нурсултан Назарбаев, а он предлагал ввести единую валюту еще в 1994 году. С двумя оговорками: наднациональной валютой ЕАЭС должен стать не российский рубль, а совершенно новая денежная единица — Назарбаев предлагает назвать ее алтын. И при этом алтын не должен заменять собой национальные валюты. То есть внутри каждой из стран продолжают ходить свои деньги, а, к примеру, алтын, используется в межгосударственных расчетах. Обеспечением общей валюты будет совокупный экспортный потенциал ЕАЭС.
Предложение Назарбаева, возможно, устроило бы и Лукашенко, поскольку угрозы для экономического суверенитета партнеров России такая схема почти не несет. Однако путинская формулировка была столь лапидарной, а текущей официальной информации на эту тему настолько мало, что трудно понять, что имел в виду президент РФ. Непонятно, согласны ли в Москве на алтын, или она предлагала партнерам перейти на рубль. Неясно также, идет ли в этом случае речь о замене или только о дополнении рублем валют Казахстана и Белоруссии. Кроме того, в ЕАЭС недавно вошла Армения и вскоре войдет Киргизия, которые к единой валюте пока не готовы.
Во всяком случае, Армения не готова точно. «У Центрального банка Армении на данный момент нет каких-либо планов и он не вел каких-либо переговоров в рамках Евразийского экономического союза с целью перехода на единую союзную валюту. Скажу больше, в рамках ЕАЭС обсуждался вопрос формирования единого регулятора финансового рынка, что должно произойти после 2025 года. За это время должны быть гармонизированы национальные законодательства, нормативы, и только после этого этот вопрос может войти в повестку», — заявил вчера член совета ЦБА Арменак Дарбинян.
Мнения экспертов, как и всегда в вопросах евразийской интеграции, разделились. В России некоторым аналитикам показалось, что, несмотря на неоднократное упоминание 2015 года, речь может идти о форсированном внедрении единой валюты РФ, Белоруссии и Казахстана чуть ли не с 2016 года. Так, директор аналитического департамента компании «Альпари» Александр Разуваев заявил в интервью казахстанскому агентству Oilnews, что геополитика подстегнула экономические решения, и Путин решил ускорить процесс. При этом валютой, по словам Разуваева, станет алтын, но похож он будет на российский рубль.
Сторонники валютной интеграции в ЕАЭС напоминают, что сейчас в мире формируется несколько крупных экономических зон — Североамериканская, Европейская, Евроазиатская, Дальневосточная, Южноамериканская — и рано или поздно каждая из них обзаведется своей общей валютой.
Аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов полагает, что введение алтына вполне реально. России, Белоруссии и Казахстану он нужен в первую очередь, чтобы уйти от доллара и евро в расчетах между собой, в международных расчетах ЕАЭС и финансировать инвестиционные проекты, считает эксперт. Естественно, это не устраивает ни США, ни международные институты вроде МВФ, поэтому алтын как проект встретит серьезное политическое противодействие западного лобби в каждой из стран.
Как в воду глядел: белорусская оппозиция уже высказалась резко против. Экс-председатель Верховного совета Белоруссии Мечислав Гриб заявил, что единая валюта «управление финансами из одного центра» и «выпуск единой валюты одним центром». А значит, «Беларусь потеряет финансовый суверенитет». По мнению ряда экономистов из Минска, Путин решил использовать общемировой кризис, 80%-ную экспортную зависимость РБ от РФ и негативный украинский фон для экономического подчинения партнеров. Они уверены, что эмиссионный центр новой валюты, как бы она ни называлась, будет находиться в Москве.
Против спешки с введением единой валюты приводятся и чисто экономические аргументы. В ЕАЭС разный уровень жизни, разная денежно-кредитная политика, уровень госрасходов, разные финансовые системы. Так, если Центробанк России отвязал рубль от доллара, то некоторые валюты ЕАЭС все еще привязаны к нему. Кроме того, против России действуют западные санкции, которые США с Белоруссии понемногу снимают, а против Казахстана никаких внешних санкций и вовсе нет.
Однако все эти увещевания могут оказаться излишними — экс-помощник главы Нацбанка Казахстана Олжас Худайбергенов уверен, что спешки не будет и речь идет именно о 2025 годе. Он напомнил, что поручение Путина правительству «содержит достаточно мягкий текст о „проработке целесообразности и возможности создания в перспективе“ валютного союза. Какого-либо указания директивного характера или форсирования валютного союза здесь нет». По словам финансиста, если Москва решит, что валютный союз выгоден, то начнется длительный процесс консультаций и согласований, который займет годы.
Но если в инициативе российского президента действительно нет ничего нового, то зачем Владимир Путин поставил в Астане эту заезженную пластинку? И почему тогда до сих пор молчат словоохотливый Лукашенко и Назарбаев? Вероятно, они понимают, что свое заявление Путин ориентировал, во многом, на внутреннюю аудиторию. Белорусский эксперт Валерий Карбалевич считает, что в условиях экономического кризиса и санкций, когда эффект Крыма уже спадает, а давление украинского кризиса сохраняется, российский лидер хочет продемонстрировать телеаудитории внешнеполитический успех на евразийском поле.
Напомним, что, согласно свежему опросу Левада-центра, посткрымская эйфория у россиян значительно уменьшилась. В частности, резко упало число респондентов, готовых к дальнейшему падению качества жизни «из-за Крыма».